История начинается так: я был в гостях у подруги,
и на полке у неё стояла книга
«Руководство по диагностике психических расстройств».
В ней перечислены все известные психические заболевания.
В 50-е годы руководство представляло собой тоненькую брошюрку.
Со временем оно становилось всё толще и толще.
Сегодня в нём насчитывается 886 страниц,
и указано 374 психических расстройства.
Я листал эту книжицу, пытаясь выяснить,
страдаю ли я от какого-нибудь расстройства.
Я насчитал 12.
У меня генерализованное тревожное расстройство,
что само собой разумеется.
У меня навязчивые кошмары —
это когда человеку периодически
видятся сны, в которых он терпит неудачу или становится жертвой преследования.
Во всех моих снах за мной всегда кто-то гонится
и кричит: «Ты — неудачник!»
(Смех)
Также у меня проблемы в детско-родительских отношениях,
за что я виню своих родителей.
(Смех)
Я шучу. Я не шучу.
Нет, это шутка.
У меня симулятивное расстройство.
Вообще-то, это редкость —
сочетание симулятивного и тревожного расстройств,
потому что выдуманные болезни вызывают у меня тревогу.
Итак, я листал справочник, пытаясь выяснить,
настолько ли я сумасшедший, насколько я полагал.
Возможно, это и плохая идея — диагностировать у себя психическое расстройство,
не будучи психиатром.
Может, психиатрам свойственно странное желание
вешать ярлык психического расстройства на нормальное человеческое поведение.
Я не знал, что же из этого правда,
но я подумал, что это очень интересный вопрос.
Я решил встретиться с противниками психиатрии,
чтобы узнать их точку зрения.
Вот как я оказался за обедом с саентологами.
Его звали Брайан,
он руководит спецгруппой саентологов,
намеренных уничтожить психиатрию во всех её проявлениях.
Они называют себя ГКПЧ.
Я спросил его: «Вы можете доказать,
что психиатрия — это псевдонаука, которой нельзя доверять?»
Он говорит: «Да, можем».
А я говорю: «Как?»
Он ответил: «Мы познакомим тебя с Тони».
Я спросил: «Кто такой Тони?»
Он ответил: «Тони в Бродмуре».
Имелась в виду Бродмурская лечебница.
В своё время она была известна как Бродмурская тюрьма для душевнобольных преступников.
Туда посылают серийных убийц
и людей, которые за себя не отвечают.
Я спросил Брайана: «Что же совершил Тони?»
Он ответил: «Ничего существенного.
Он кого-то избил или что-то вроде того,
и он решил притвориться безумным, чтобы избежать тюрьмы.
Он притворялся слишком хорошо и застрял в Бродмуре.
Никто не верит, что он не сумасшедший.
Хочешь, чтобы мы устроили тебе встречу с Тони?»
Я ответил: «Да, пожалуйста».
Я сел на поезд до Бродмура.
Я начал безудержно зевать около Кемптон-Парка.
Кажется, собаки тоже зевают,
когда нервничают.
Итак, мы добрались до Бродмура.
Меня вели через одну дверь, и ещё одну, и ещё одну, и ещё одну
до рекреационного центра,
где посетители встречаются с пациентами.
Он выглядит как гигантский отель Хэмптон Инн.
Там всё в успокаивающих зелёно-персиковых тонах.
Только кнопки вызова ярко красного цвета.
В комнату стали прибывать пациенты.
Они были полноватые, в спортивных трико
и выглядили вполне смирными.
Саентолог Брайан прошептал мне:
«Они находятся под действием лекарств» —
что для саентологов самое худшее, что вообще можно представить,
но, на мой взгляд, это скорее на пользу.
(Смех)
Брайан сказал: «Вот Тони».
В комнату вошёл мужчина.
Он не был полным, он был в очень хорошей физической форме.
На нём не было спортивных штанов,
он был одет в полосатый костюм.
Он протянул мне руку,
как герой телешоу «Кандидат».
Казалось, что он специально надел этот костюм,
чтобы убедить меня в своей вменяемости.
Он сел.
Я спросил: «Правда, что ты притворился, чтобы попасть сюда?»
Он ответил: «Да. Так точно. Я избил кое-кого, когда мне было 17».
Я был в тюрьме и ждал суда,
и мой сокамерник сказал мне:
«Знаешь, что тебе нужно сделать?
Симулировать безумие.
Скажи, что ты сумасшедший. Тебя отправят в какую-нибудь плюшевую больницу.
Сёстры будут кормить тебя пиццей.
У тебя будет собственная игровая приставка».
Я спросил: «И как же ты это провернул?»
Он ответил: «Я попросился к тюремному психиатру.
Я тогда только посмотрел фильм «Столкновение»,
в котором люди получали сексуальное удовольствие, когда разбивали машины о стену.
Вот я и сказал психиатру:
«Я получаю сексуальное удовольствие, когда врезаюсь на автомобиле в стену».
Я спросил: «А что ещё?»
Он ответил: «Ах, да, я сказал психиатру,
что мне хотелось наблюдать за тем, как умирают женщины,
это помогло бы мне чувствовать себя более нормальным».
Я спросил: «Откуда ты всё это выдумал?»
Он ответил: «О, я прочитал об этом в биографии Теда Банди,
которую нашёл в тюремной библиотеке».
В общем, как он сказал, он притворился безумным слишком убедительно.
Они не отправили его в какую-нибудь безобидную лечебницу.
Они отправили его в Бродмур.
Как только он туда попал,
он попросился на приём к психиатру.
Он ему сказал: «Произошло ужасное недоразумение.
У меня с психикой всё в порядке».
Я спросил: «Как долго ты здесь уже находишься?»
Он ответил: «Срок за первоначальное преступление
предполагал 5 лет тюрьмы.
В Бродмуре я уже 12 лет».
Тони говорит, что намного сложнее убедить людей в своём здравомыслии,
чем убедить их в своём безумии.
Он говорит: «Я думал, что убедительнее всего будет
говорить с людьми нормально о нормальных вещах,
например, о футболе или о телевидении.
Я подписался на журнал New Scientist,
недавно там была статья
о том, как вооружённые силы США тренируют пчёл искать взрывчатку.
Вот я сказал медсестре:
«Вы знали, что вооружённые силы США тренируют пчёл
искать врывчатку?»
Когда я читал заметки в моей истории болезни,
я увидел, что они написали:
«Пациент верит, что пчёлы могут находить взрывчатку».
Он говорит: «Ты знаешь, они всегда выискивают
невербальное подтверждение моему психическому состоянию.
Но как сидит психически здоровый человек?
Как человек в здравом рассудке кладёт ногу на ногу?
Это невозможно изобразить».
Когда Тони мне об этом рассказал,
я подумал: «Сижу ли я, как журналист?
Кладу ли я ногу на ногу, как журналист?»
Он рассказывал: «У меня с одной стороны — Стоквеллский душитель,
с другой — насильник.
Так что обычно я остаюсь у себя в комнате, так как они меня пугают.
А они интерпретируют это как свидетельство безумия.
Он говорят, что это знак равнодушия и мании величия».
Только в Бродмуре считается ненормальным желание держаться подальше
от серийных убийц.
Он показался мне совершенно нормальным, но разве я могу судить об этом?
Когда я вернулся домой, я связался с его врачом, Энтони Мэденом.
Я спросил: «Какова его история?»
Он ответил: «Мы согласны, что Тони симулировал безумие, чтобы избежать тюрьмы,
потому что его галлюцинации, итак довольно шаблонные,
сразу исчезли, как только он попал в Бродмур.
Тем не менее в результате обследования
мы поставили ему диагноз психопатия».
Вообще-то, симуляция безумия
очень характерна для хитрого и манипулятивного поведения психопата.
Вот они в перечне симптомов: коварство и манипулятивность.
Так что симуляция расстройства рассудка
как раз о нём и свидетельсвует.
Я разговаривал и с другими экспертами,
они утверждали: костюм в полоску — типичный психопат.
Соответствует пунткам один и два в перечне:
раскатистые речи, поверхностное обаяние и гипертрофированное чувство собственного достоинства.
Я спросил: «А то, что он не хотел общаться с другими пациентами?»
Типичный психопат: мания величия и отсутствие эмпатии.
Получается, то, что казалось самым нормальным в Тони
по мнению его врача,
подтверждало его безумие в этом новом смысле.
Он — психопат.
Его врач сказал мне:
«Если Вы хотите узнать больше о психопатах,
Вы можете записаться на курс по выявлению психопатов,
его ведёт Роберт Хаэр, автор перечня симптомов психопатии».
Так я и поступил.
Я пошёл на курс по выявлению психопатов,
и сейчас я сертифицированный
и, должен отметить, невероятно способный,
диагност психопатов.
Такова статистика:
Один из ста обычных людей — психопат.
В этом зале 1500 человек.
Среди вас пятнадцать психопатов.
Хотя число поднимается до 4%
среди исполнительных директоров и начальников.
Так что, я думаю, вполне возможно,
что в этом зале 30 или 40 психопатов.
Вечер может закончиться массовой дракой.
(Смех)
Хаэр говорит, что причина в том, что капитализм
в своей жестокости поощряет психопатическое поведение:
отсутствие эмпатии, льстивые речи,
коварство, манипулятивность.
По сути, можно сказать, что капитализм в своей жестокости —
это физическая манифестация психопатии.
Это форма психопатии,
которая влияет на нас всех.
Хаэр говорит мне: «Забудь про парня из Бродмура,
который, может, симулировал безумие, а, может, и нет.
Какая разница? Что на самом деле важно,
так это корпоративная психопатия.
Ты бы лучше взял интервью у корпоративных психопатов».
Попытаться стоило. Я написал людям из компании Enron.
Я написал: «Могу ли я навестить Вас в тюрьме и взять у Вас интервью,
чтобы выяснить, являетесь ли Вы психопатами?»
Они не ответили.
Поэтому я изменил подход.
Я написал Элу Данлэпу по прозвищу «Бензопила»,
скупщику активов из 1990-х.
Он мог прийти на убыточные предприятия и сократить 30% работников.
Он превращал американские города в города-призраки.
Я написал ему в письме:
«Я полагаю, что у Вас необычная аномалия мозга,
которая делает Вас особенным,
бесстрашным и безжалостным.
Могу ли я приехать и взять у Вас интервью
о Вашей необычной аномалии мозга?»
И он ответил: «Приходите».
Я приехал к Элу Данлэпу в его гигантский особняк во Флориде,
который был заставлен скульптурами хищников.
Львами и тиграми.
Он провёл меня по саду.
Там были соколы и орлы.
Он сказал: «А вот там акулы, посмотрите».
Он это говорил не в такой уж безобидной манере.
«Здесь у нас опять акулы, а там тигры».
Всё это было похоже на Нарнию.
(Смех)
Потом мы прошли в кухню.
Эла Данлэпа нанимали спасать убыточные предприятия.
Ему ничего не стоило сократить 30% работников.
Он частенько увольнял работников с шуткой.
Например, есть одна известная история о нём.
Кто-то пришёл к нему и сказал: «Я только что купил автомобиль».
А он ответил: «Возможно у тебя теперь новый автомобиль,
но я тебе скажу, чего у тебя теперь нет — работы».
Итак, он стоял на кухне со своей женой Джуди
и телохранителем Шоном. Я говорю: «Вы помните, как я написал в письме,
что, возможно, у вас аномалия мозга, которая делает Вас особенным?»
Он говорит: «Да, интересная теория.
Это как в «Звёздном пути». Ты направляешься туда, куда ещё не ступала нога человека».
Я говорю: «Вообще-то, некоторые психологи полагают,
что это говорит о том, что Вы…» (Бормотание)
(Смех)
Он спросил: «Что?»
Я сказал: «Что Вы психопат».
Я говорю: «У меня в кармане список психопатических черт.
Мы можем вместе по ним пройтись?»
Поневоле он был заинтригован
и согласился: «Ну, давайте».
Я начал перечислять: «Гипертрофированное самомнение».
Должен заметить, ему было бы сложно это отрицать,
потому что он стоял как раз под огромным портретом себя самого.
(Смех)
Он сказал: «Ну надо же верить в себя!»
Я сказал: «Манипулятивность».
Он ответил: «Это признак лидерства».
Я продолжил: «Неспособность испытывать
эмоции широкого спектра».
Он сказал: «Кто хочет нагружать себя ненужными эмоциями?»
Он шёл по списку психопатичесских симптомов,
отнекиваясь от каждого из них.
(Смех)
Но я кое-что заметил в тот день, когда встретился с Элом Данлэпом.
Каждый раз, когда он говорил мне что-то вроде бы совершенно нормальное —
он отрицал преступное поведение в подростковом возрасте.
Он рассказал, что его приняли в Вест-Пойнт,
а в Вест-Пойнт не берут хулиганов.
Он ответил отрицательно на вопрос о коротких брачных отношениях.
Он был женат только дважды.
Стоит признать, что его первая жена записала в документах на развод,
что он однажды угрожал ей ножом
и сказал, что он всегда хотел узнать, какова человеческая плоть на вкус;
но люди говорят глупости во время ссоры, если они несчастливы в браке.
А во втором браке он уже 41 год.
Каждый раз, когда он рассказывал о чём-то, что казалось совершенно нормальным,
я думал про себя: «Нет, в свою книгу я включать это не буду».
И тогда я осознал, что, учась выискивать психопатов,
я сам стал немного психопатом.
Поскольку я постоянно старался запихнуть кого-нибудь в ящик с пометкой «Психопат».
Я стремился описать характер людей по самым странным чертам.
И меня осенило: о, Боже, это то, чем я занимался последние 20 лет.
Это то, чем занимаются журналисты.
Мы путешествуем по миру с блокнотом в руке
в посках жемчужин.
А жемчужины — это ведь самые выдающиеся черты
личности героя.
И мы сшиваем их вместе, как средневековые монахи,
оставляя всё обыденное на полу.
В нашей стране диагностируют слишком много умственных растройств.
Биполярное расстройство — детям четырех лет
ставят такой диагноз,
если у них бывают приступы гнева,
что в разы поднимает их по шкале биполярного расстройства.
Когда я вернулся в Лондон, мне позвонил Тони.
Он спросил: «Почему ты не отвечал на мои звонки?»
Я ответил: «Ну, мне сказали, что ты психопат».
Он сказал: «Я не психопат.
Ты знаешь, что один из симптомов — это неспособность сожалеть,
но в перечне также есть хитрость и манипулятивность.
Так что когда ты говоришь, что сожалеешь о содеянном,
они говорят: «Типичный психопат —
так хладнокровно врёт, что раскаивается».
Это как колдовство. Они всё переворачивают с ног на голову».
Он сказал: «У меня скоро суд.
Ты придёшь?»
Я согласился.
И я пошёл на суд.
После 14 лет в Бродмуре он был выпущен на свободу.
Они решили, что не могут держать его бесконечно,
потому что у него высокий балл по тесту,
что может говорить о высокой вероятности рецидива.
Так они его выпустили.
В корридоре он мне сказал:
«Ты знаешь, Джон,
каждый немного психопат».
Он сказал: «Ты. Я. Ну, я-то уж точно».
Я спросил: «Что ты теперь будешь делать?»
Он ответил: «Я поеду в Бельгию.
Там живёт женщина, которая мне нравится.
Но она замужем, поэтому мне придётся сделать так, чтобы они расстались».
(Смех)
Это было два года назад,
и так закончилась моя книга.
Последние 20 месяцев всё было хорошо.
Ничего плохого не случилось.
Он живёт под Лондоном с одной девчонкой.
Он, по словам саентолога Брайана,
навёрстывал упущенное — я знаю, это звучит зловеще,
но в этом не обязательно должно быть что-то зловещее.
К сожалению, спустя 20 месяцев
он всё-таки опять попал за решётку на месяц.
Он попал в потасовку в баре, так он это назвал,
в результате ему дали месяц тюрьмы.
Что, конечно, плохо,
но, по крайней мере, короткий срок говорит о том,
что потасовка не была серьёзной.
И потом он мне позвонил.
По-моему, это хорошо, что Тони выпустили.
Потому что нельзя судить о человеке по его наихудшим чертам.
Тони — полупсихопат.
Он — неопознанная серая зона в мире, который не любит неопределенность.
Однако серая зона находится там, где ты натыкаешься на сложности,
это то, в чём заключается человечность,
это там, где находится правда.
Тони сказал мне:
«Джон, могу я угостить тебя в баре?
Я просто хотел поблагодарить тебя за всё, что ты для меня сделал».
Я не пошёл. А что бы Вы сделали?

Is there a definitive line that divides crazy from sane? With a hair-raising delivery, Jon Ronson, author of The Psychopath Test, illuminates the gray areas between the two. (With live-mixed sound by Julian Treasure and animation by Evan Grant.)

Strange answers to the psychopath test | Jon Ronson