Однажды я видел НЛО. Мне было восемь или девять лет,
я играл на улице с другом на пару лет старше меня,
и мы увидели размытый серебряный диск, парящий над домами.
Мы смотрели на него пару секунд, а затем он стремительно улетел прочь.
Даже меня, ребёнка, разозлило подобное пренебрежение законами физики.
Мы вбежали в дом, чтобы рассказать всё родителям,
но они были настроены скептически —
а кто воспринял бы это по-другому?
Пару лет назад я наконец отыгрался —
один из тех взрослых сказал мне:
«Вчера вечером я видел летающее блюдо,
когда шёл из бара после пары бокалов спиртного».
Я перебил его, сказав: «Могу объяснить, что ты видел».
(Смех)
По мнению психологов мы не можем полностью доверять мозгу,
ведь он не всегда честен.
Себя обмануть так легко.
Я что-то видел,
но что же это было:
инопланетный космический корабль
или мозг просто неправильно обработал данные, переданные из глаз?
С тех пор я задавался вопросом:
почему мы не видим летающие тарелки
или хотя бы не обнаружили жизнь
в открытом космосе?
Эту загадку
я обсуждаю со множеством специалистов
разных отраслей знаний уже более 30 лет,
но единого решения всё ещё нет.
Фрэнк Дрейк начал поиск инопланетных сигналов ещё в 1960 году —
по-прежнему ничего.
С каждым годом
это безрезультатное наблюдение,
это отсутствие доказательств инопланетной активности озадачивает всё больше,
ведь мы должны были бы их увидеть!
Вселенной 13,8 миллиардов лет
или около того.
Если представить этот возраст в масштабе года,
наш вид появился за 12 минут до полуночи
31 декабря.
Западная цивилизация существует всего пару секунд.
Внеземные цивилизации могли зародиться где-то летом.
Представьте летнюю цивилизацию,
значительно превосходящую нас технологически,
причём их технологии подчиняются законам физики.
Я не беру во внимание пространственно- временные туннели и двигатели,
только экстраполяция технологий, которые чествует TED.
Эта цивилизация могла бы запрограммировать зонды фон Неймана
на посещение каждой планетарной системы в галактике.
Если бы запуск прошёл однажды в августе после полуночи,
то в тот же день ещё до завтрака
эти зонды колонизировали бы всю галактику.
Межгалактическая колонизация не так уж сложна,
на неё лишь нужно больше времени.
Цивилизация одной из миллионов галактик
могла бы колонизировать и нашу галактику.
Кажется надуманным?
Возможно, так оно и есть,
но разве инопланетяне не делали бы нечто из ряда вон выходящее —
размещали вокруг звезды́ астероиды для сбора бесплатного солнечного света,
сотрудничали с Wikipedia Galactica
или просто орали на всю Вселенную «Мы здесь»?
Так где же все?
Это загадка, ведь мы предполагаем, что такие цивилизации всё-таки существуют.
В конце концов, в нашей галактике могут быть триллионы планет —
возможно, даже больше.
Нам не нужны особые знания, чтобы рассматривать этот вопрос,
и я годами изучал его со множеством разных людей.
Я обнаружил, что, думая об этом, они видят множество барьеров,
которые необходимо преодолеть,
чтобы планета стала обителью для готовой к контактам цивилизации.
Обычно выделяют четыре ключевых барьера.
Первый барьер —
обитаемость.
Нам нужна планета земного типа в так называемой обитаемой зоне,
где есть вода в жидком состоянии.
Они существуют.
В 2016 году астрономы подтвердили, что есть планета в обитаемой зоне
в районе Проксима Центавры —
эта звезда находится настолько близко к нам,
что туда собираются отправить зонды в рамках проекта Breakthrough Starshot.
Человечество начнёт бороздить просторы космоса.
Но не все миры пригодны для жизни.
Те, что находятся слишком близко к звезде, — знойные,
а те, что слишком далеко — холодные.
Абиогенез —
преобразование неживого в живое —
второй барьер.
Основные строительные блоки всего живого есть не только на Земле:
аминокислоты были обнаружены в кометах,
сложные органические молекулы — в межзвездных облаках,
воду нашли в экзопланетных системах.
Составляющие есть,
но мы не знаем их соотношение, нужное для зарождения жизни,
и, видимо, найдутся миры, в которых жизнь не зародилась.
Развитие технологической цивилизации — третий барьер.
Некоторые считают, что мы уже делим планету с разумными инопланетянами.
Исследование 2011 года показало, что слоны могут решать проблемы сообща.
Исследование 2010 года показало,
что осьминог в неволе узнаёт людей.
Исследования 2017 года показывают, что вороны могут строить планы —
восхитительные умные существа, —
но не могут работать над проектом Breakthrough Starshot,
поэтому, если бы человечество исчезло сегодня,
они бы не продолжили внедрение Breakthrough Starshot —
с чего бы им это делать?
Путешествия в космосе далеко не главная цель эволюции.
Должны быть миры, где жизнь не приводит к появлению передовых технологий.
Поддержание связи на больши́х расстояниях — четвёртый барьер.
Возможно, развитые цивилизации решили исследовать свою планету
вместо открытого космоса
или работать на небольших расстояниях.
Возможно, они просто опасаются столкновения
с потенциально более развитыми и враждебными соседями.
В любом случае, в мире должны быть цивилизации,
которые хранят молчание или не тратят время на попытки наладить общение.
Сложно ли преодолеть эти барьеры?
Тут можно лишь строить догадки.
По моему опыту,
когда люди берутся за математические расчёты,
обычно они приходят к заключению, что в галактике есть тысячи цивилизаций,
что возвращает нас к главной загадке: где же все?
По определению
НЛО — включая тот, что я видел, —
являются неопознанными.
Мы не можем просто сделать вывод, что это космический корабль.
Можно продолжать тешить себя идеей присутствия инопланетян в нашем мире.
Некоторые полагают, что летняя цивилизация всё же колонизировала галактику
и дала начало жизни на Земле…
Другие люди считают, что мы живём в космическом заповеднике —
зоопарке.
Есть также те, кто уверен,
что мы живём в симуляции.
Программисты просто ещё не обнаружили пришельцев.
В то же время большинство моих коллег утверждают, что инопланетяне существуют,
нужно просто продолжать поиски,
что не лишено смысла.
Космос огромен.
Распознать сигналы сложно,
кроме того, мы не так уж и долго ищем.
Без сомнения, поиски требуют бо́льших затрат.
Речь идёт об определении нашего места во Вселенной —
слишком важный вопрос, чтобы его игнорировать.
Однако есть и вполне очевидный ответ:
мы одни.
Есть только мы.
В нашей галактике могут быть триллионы планет.
Возможно ли, что мы единственные существа, способные размышлять над этим вопросом?
Вполне возможно, ведь в данном контексте
мы не знаем, триллион — это много или мало.
В 2000 году Питер Уорд и Дон Браунли выдвинули гипотезу уникальной Земли.
Помните четыре барьера,
которые люди учитывают при оценке количества цивилизаций?
Уорд и Браунли заявили, что их может быть больше.
Рассмотрим один из возможных барьеров.
Это недавнее предположение
геофизика Дэвида Уолтема.
Я опишу упрощённо своими словами
довольно сложный довод Дэйва.
Мы находимся здесь сейчас,
потому что предшествующие нам жители Земли наслаждались
хорошей погодой в течение 4 миллиардов лет —
с некоторыми колебаниями, но всё же довольно мягкой.
Но длительная стабильность климата — странное явление,
хотя бы потому что космическое воздействие
может подтолкнуть планету к обледенению или раскаливанию.
Существует догадка, что нам помогла Луна, —
довольно любопытно,
ведь, согласно господствующей теории,
Луна возникла от столкновения Теи,
небесного тела размером с Марс,
и недавно сформировавшейся Земли.
Результатом этого столкновения могла стать совсем другая система Земля-Луна.
В итоге у нас сейчас большая Луна,
благодаря чему у Земли довольно стабильный осевой наклон
и низкая скорость вращения.
Оба эти фактора влияют на климат,
и, предположительно, именно они помогли минимизировать его изменение.
Отличная новость, правда?
Однако Уолтем показал, что будь Луна на несколько километров крупнее,
всё было бы совсем иначе.
Тогда земная ось блуждала бы хаотично.
Были бы периоды кардинального изменения климата —
не очень благоприятно для высших форм жизни.
У Луны идеальный размер:
не слишком большая, но и не очень маленькая.
Идеальное соотношение размера Луны и планеты,
возможно, тоже является барьером.
Можно рассматривать и другие условия.
Например,
простые клетки возникли миллиарды лет назад,
но, возможно, для развития высших форм жизни
нужна цепочка маловероятных событий.
Появление на Земле многоклеточных существ,
сложных генетических структур
и полового разделения
открыло нам новые возможности:
появились животные.
Однако, возможно, многим планетам
суждено стать обителью только простейших существ.
Исключительно ради примера
позвольте добавить новые барьеры к тем четырём,
которые, по нашему мнению, препятствуют появлению коммуникативной цивилизации.
И так же исключительно ради примера предположим,
что есть один шанс из тысячи на преодоление всех-всех барьеров.
Конечно, может быть множество способов их преодоления,
и у некоторых шансов будет больше, чем один на тысячу.
Также барьеров может быть больше,
а шансы сократятся до одного на миллион.
Давайте просто рассмотрим конкретный пример.
Если в галактике существует триллион планет,
сколько из них пригодны для существования цивилизации, способной, подобно нам,
работать над проектами типа Breakthrough Starshot?
Пригодность для обитания —
подходящий тип планеты вблизи подходящей звезды —
и триллион сокращается до миллиарда.
Стабильность —
поддержание мягкого климата —
и миллиард сокращается до миллиона.
Жизнь должна зародиться —
и миллион сокращается до тысячи.
Должна возникнуть высшая форма жизни —
и тысяча сокращается до одной.
Нужно освоить сложные инструменты —
и теперь это одна планета на тысячу галактик.
Чтобы понять Вселенную,
нужно разработать научные и математические методы —
теперь это одна планета на миллион галактик.
Чтобы достичь звёзд, нужно быть социальными существами,
способными обсуждать абстрактные концепции
с помощью сложной грамматики —
и вот это уже одна планета на миллиард галактик.
Также её должны миновать катастрофы
внутри планеты или извне.
В прошлом году планета, вращающаяся вокруг Проксима Центавры,
была взорвана вспышкой.
Одна планета в триллионе галактик,
во всей видимой Вселенной.
Думаю, мы одни.
Коллеги, которые считают, что мы одни,
часто видят потенциальные барьеры —
биотеррор,
глобальное потепление, война.
Вселенная безмолвна,
потому что технологии сами по себе препятствуют
появлению действительно развитой цивилизации.
Удручающе, не так ли?
Я с этим в корне не согласен.
Я вырос на «Звёздном пути» и «Запретной планете»,
однажды я видел НЛО,
поэтому идея космического одиночества вгоняет меня в тоску.
Но я считаю,
что безмолвие Вселенной прямо кричит:
«Мы существа, которым повезло».
Все барьеры у нас позади.
Мы единственный вид, который их преодолел
и теперь способен определять свою судьбу.
И если мы научимся ценить уникальность нашей планеты,
поймём важность заботы о нашем доме
и поиска других,
поймём, насколько нам повезло просто осознавать существование Вселенной,
человечество просуществует ещё какое-то время.
И все чудеса, которые, надеемся,
инопланетяне воплотили в прошлом,
могут стать нашим будущим.
The universe is incredibly old, astoundingly vast and populated by trillions of planets — so where are all the aliens? Astronomer Stephen Webb has an explanation: we’re alone in the universe. In a mind-expanding talk, he spells out the remarkable barriers a planet would need to clear in order to host an extraterrestrial civilization — and makes a case for the beauty of our potential cosmic loneliness. «The silence of the universe is shouting, ‘We’re the creatures who got lucky,'» Webb says.
Where are all the aliens? | Stephen Webb